Ни капли раздражения, злости или ненависти не проявил Фёдор, шагая по тёмному коридору к выходу из отделения, а потом к машине, стоящей в тени от тополя. Стенька покорно шёл сзади, стараясь не отставать, чтобы не схлопотать раньше времени. Фёдор открыл правую заднюю дверь, словно приглашая сына совершить увлекательную прогулку с ветерком, подождал, пока тот залезет внутрь, после чего с силой захлопнул дверцу и закурил сигарету «прима». Облако дыма окутало его голову, скрыв рот, глаза и оставив его наедине со своими мыслями. Они тяготили его с того раннего утра понедельника, когда он пошёл в сторону леса, но остановился возле последнего деревянного столба с убогим фонарём. Он собирался сходить за ручей и своими глазами увидеть то место, где вчера совершил расправу. Может быть, его совсем не интересовал недобитый зверёныш, который чудесным образом выжил. Он бы нашёл другой способ успокоить свой воспалённый мозг, постоянно требующий мести, но то, что он увидел, стоя под одиноким фонарём, заставило старые ржавые шестерёнки в его душе начать движение, создавая противный скрип и повизгивание. Его обманули! Обвели вокруг пальца, как мальчишку! Играют за его спиной унылую мелодию из прошлого!
По дороге, почти возле леса, шёл Павел. Он вышел с просеки, на плече его была лопата. Его Фёдор не спутал бы ни с кем. Эти широкие плечи, статная походка и широкие усы! Эти чёртовы усы, они не выходят из головы. Иногда Фёдор готов был их одних винить во всех неудачах своей жизни. Тогда, в тот злополучный день, когда он сидел на земле под этим самым столбом, привязанный, а прохожие останавливались и глядели на него, он уже ненавидел эти усы, ещё не такие размашистые и без седины. Рыжий пушок под носом Фёдора не смог бы тогда поспорить с настоящими мужскими усами человека, посадившего его на привязь, как последнюю собаку. Чёртовы собаки!
Шестерёнки набирали обороты после многих лет застоя. Фёдор не собирался столкнуться с Павлом, не сейчас, не так. Он развернулся, быстро зашёл за угол какого-то забора и пошёл в сторону опорного пункта. «Вы сделали своё дело. Наступило моё время, ловите камни. Не стоило снова лезть в мои дела! Теперь держите, камни острые, не повредите головы. Хотя… умойтесь кровью!»
Задние двери не имели ручек, их нельзя было открыть изнутри, впрочем, как и окна. Старый коричневый дерматин на сиденье потрескался от возраста, тошнотворный запах разлитого много лет назад пива и древних окурков больно ударил в нос Стеньке. Он сидел смирно за спиной отца и, не отрываясь, смотрел в окно. Попытка думать об очередном побеге не дала результата. Усталость, обезвоживание и пережитый шок при встрече с отцом там, в отделе, взяли своё.
Фёдор молчал, лишь сжатые пухлые губы выдавали его напряжённость. Вскоре показался забор комбината, возле которого он остановил машину и заглушил двигатель. Немного подумав о чём-то, он вышел из-за руля и открыл заднюю дверь. Стенька дрожал. Фёдор схватил его левую руку и надел наручник, второе кольцо которых пристегнул к держаку над дверным проёмом.
— Только пикни мне! — гавкнул он на сына и хлопнул дверью. Тяжёлым шагом труженика, отпахавшего смену и выполнившего сверх нормы, он отправился к открытым настежь воротам комбината и скрылся за ними.
«Хотите, чтобы Дементьев успел всё? Вы его плохо знаете! Он и вас в свою упряжку зацепит». Протиснувшись мимо фикуса, он предстал перед опешившей секретаршей, которая при виде рыжего участкового забыла спросить, что тому надо. Фёдор прищурил глаза и медленно отвернулся от неё, словно говоря: «Как же вы мне все безразличны», после чего открыл дверь директора комбината и вошёл внутрь.
Котов сидел за столом и изучал какие-то чертежи. Он смог побороть искреннее удивление при появлении участкового, ворвавшегося в кабинет без приглашения и без стука, но был вынужден взять платок и протереть выступивший на лбу пот.
— Добрый день, товарищ Дементьев. Есть какие-то результаты по нашему делу?
— Да дела-то и нет никакого, завтра я вам дам окончательный ответ. А сейчас я хотел бы оглядеться в гараже, как вы смотрите на это?
— Знаете, товарищ Дементьев, — произнёс Котов, вытирая капли пота белым платочком, — чтобы поставить точку в этом вопросе, я готов дать вам в ваше распоряжение хоть несколько человек. Прикажите, и они перевернут там каждую железку, но не знаю, будет ли вам легче, если я скажу, что это уже делали. Фёдор был невозмутим, как будто ответ на задачу был уже у него в кармане, но он решил сохранить интригу, а может быть, просто хотел убедиться в словах Порядько.
— Мне хватит одного человека с ключами.
Котов удивился, но постарался сохранить спокойствие и поднял телефонную трубку.
— Саш, зайди ко мне. Да, ключи от ангара захвати.
Через минуту маленький человечек в очках уже просовывал голову в приоткрытую дверь, спрашивая разрешения войти.
— Товарищ Дементьев. Вот, товарищ Медянов в ваше распоряжение. Откроет, закроет, покажет, расскажет. Саша, будь добр, отвлекись от дел, помоги товарищу Дементьеву.
Медянов не возражал, он повёл участкового к гаражу, быстро семеня своими короткими ногами. Огромные железные ворота оказались закрытыми изнутри огромными талрепами с крючками на концах, а маленькая дверца, через которую они вошли внутрь, закрывалась на большой амбарный замок. Медянов открыл дверцу, пригласил Фёдора внутрь и повесил ключ на гвоздик возле выключателя, заодно щёлкнув им и создав тем самым долгий и протяжный звон загорающихся люминесцентных ламп.
Фёдор огляделся. Словно кладбище железных великанов, вся площадь ангара была уставлена техникой разной величины и назначения. Комбайны, тракторы, погрузчики ждали своего часа, чтобы выйти в поле. В дальнем углу несколько рам от мотоциклов нашли свой последний приют. Там же лежала перевёрнутая алюминиевая лодка с оторванным килем. Вдоль стены десяток бочек с чем-то, судя по грязному блеску — с отработанным маслом. Огромная гора покрышек возвышалась почти до потолка, угрожая обрушиться в любой момент на зазевавшегося работягу.
У стены, противоположной бочкам, расположились металлические стеллажи. Фёдор знал, куда смотреть, к тому же, брошенный погрузчик давал подсказку своим местоположением. Отойдя к стене напротив стеллажа и брошенного кара, он взглянул на верхнюю полку и среди нескольких деревянных ящиков увидел то, что искал. На одном из них приклеенный белый ярлычок с тремя крупными буквами «ШПЗ» мог что-то сказать только тому, кто ищет именно эти буквы, любезно предоставленные подсказкой Порядько.
Фёдор молча повернулся и пошёл к выходу, остановившись возле выключателя. Одинокий ключ, висевший на гвоздике, не привлекал к себе никакого внимания, просто Медянов, семенящий за Фёдором через весь ангар, не поспевал за ним и кричал где-то далеко за его спиной:
— Товарищ Дементьев, вы всё? Товарищ Дементьев…
Фёдор смотрел на гвоздик с ключом и думал: «Тебе какая разница, коротышка, всё я или не всё?»
— Завтра утром я закрою этот вопрос, так и передайте Котову, — буркнул он маленькому человечку в очках, преодолевшему, наконец, разрыв в расстоянии между ними.
| К Главе 32 | К Главе 34 |